Минуты раздумий, Струны души Опции

[Снайп]

У карты бывшего Союза
С обвальным грохотом в груди
Стою, не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.

Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей,
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей...
Николай Зиновьев, мой земляк и современник

[maded]

Мать

Первое слово ребенок сказал:
- Мама! –
Вырос. Солдатом пришёл на вокзал.
- Мама! –
Вот он в атаке на дымную землю упал.
- Мама! –
Встал. И пошёл. И губами горячими к жизни припал.
- Мама! –


А у меня нет мамы. Она умерла.
Вот ещё одной мамою стало меньше на свете.
Зачем же ты, мама, в постель земляную легла?
Или жесткой кровать показалась тебе на рассвете?
А рассвет был из солнца. Из зелени. Из синевы.
Пенье птиц было слышно на самых далёких планетах.
Розоватые голуби вылетали из мокрой травы,
Долго пили зарю и тонули в далеких просветах.
Ты ведь очень любила, когда зажигался рассвет.
Поднималась чуть свет. И детей на заре поднимала.
А сейчас тебя нет. Почему? Почему тебя нет?
Поднимись. Приходи. У детишек сползли одеяла.
Нет, уже не придёшь. Из глухого того далека
Не приходят назад. Остаются на вечном ночлеге.
Странной формы сейчас над землёю плывут облака,
Будто белые женщины едут на белой телеге.
Ты седая совсем. Стала белой твоя голова.
Видно, вьюги мели, а снежинки растаять забыли.
Муж без вести пропал. Ты с тех пор ни жена, ни вдова.
А потом сыновья на войну от тебя уходили.
От тебя? Нет, с тобой! Слышишь, мама, всё время с тобой,
Только в письмах они очень редко писали об этом.
Больше женам писали. И шли по дороге рябой.
И на письма твои не всегда торопились с ответом.
Это только потом, через годы, я стал понимать,
Как казнят матерей безучастьем и черствостью дети.
Друг мой, брат мой, товарищ мой, если зовет тебя мать –
Рвись к ней сердцем. Спеши. Мчись к ней в самой крылатой ракете.
Каждый миг на счету. Будь быстрее, чем звук и чем свет.
Опоздаешь в пути – не простишь себе этого вечно.
Ты звала меня, мать? Я пришел. А тебя уже нет.
И дорога длинна. И разлука с тобой бесконечна.
Я сейчас вспоминаю – давно это было… давно…
Утро. Осень метет. Жмутся к небу озябшие птицы.
Ты всё смотришь в окно. Ты всё смотришь и смотришь в окно.
Хоть бы скрипнула дверь. Хоть бы вздрогнули вдруг половицы, -
Сын из дома ушёл! И когда он Вернется теперь?
И потянутся дни. И слезы материнской не спрячут.
Ах, зачем между жизнями возникает закрытая дверь!
И, детей провожая, зачем наши матери плачут?

Я собрал бы весь город у этой прощальной черты,
Я бы в трубы трубил, я бы праздновал так, провожая!
Пусть красивые девушки дарят цветы,
И счастливую мать через город несут горожане.
Пусть увидят все люди,как вырос ее молодец!
Он родительский факел теперь пронесет через годы,
Он выходит в дорогу - мужчина, строитель, творец.
Все, что сделает он - это все материнские всходы...


Мать, я землю изъездил. Я многие знал города.
И добро повидал, и война по мне смертью строчила.
Но друзей своих, мать, не бросал я в беде никогда.
И не лгал никогда. Это ты меня так научила.
Ты меня научила не прятать у сердца обид
(Сердцу трудно и так, для чего ему тяжесть такая?).
Если слово ты дал – это, значит, навеки. Гранит.
Если в гору идешь – поднимайся, других не толкая.
Ах, завет материнский, и что тебя в мире мудрей?
Ты нас к звездам ведешь даже в темные ночи глухие.
Я берусь утверждать: в мире мало плохих матерей!
Отчего же тогда появляются люди плохие?
Отчего же тогда по земле ещё ползает зло?
И смердит себялюбство? И сушит сердца скопидомство?
А ведь как на планете бы сделалось людям светло,
Если б всех матерей своих слушаться стало потомство.

Всех? Нет, не всех. Я их видел в чужой стороне;
Очень жалких и очень жестоких. Что им нужно таким?
Чтоб земля задыхалась в огне? Чтобы кровь человечества
Стыла в воронках глубоких?
Это пляшет волчица на свадьбе у чёрной змеи.
Разве матери это? Нет, нас воспитали другие.
Как я верую в вас, как я чту вас, родные мои!
Наши матери, светлые души России!
Это вы нас учили, куда бы мы в жизни не шли,
мы судьбу свою метили самой высокою метой:
если бьёмся с врагом, так уж бьёмся за счастье Земли,
Если радость несём, так уж делимся с целой планетой!

Сколько мирных народов у нашего село костра.
Скольких мы обогрели горячим, душевным приветом.
Мама, как ты добра!.. Как была ты огромно добра!
Целый город, бывало, к тебе приходил за советом.
Если мерз человек – ты ему отдавала тепло.
И всегда незаметно. Всегда от души. Сокровенно.
Где мне слово найти, чтобы свет оно людям несло,
Чтоб людские недуги оно исцеляло мгновенно,
Чтобы слово моё открывало бы каждую дверь,
Возводило мосты, поднимало бы зелень из праха,
И когда в человеке сидит затаившийся зверь –
Чтоб пришло моё слово и зверя убило без страха.
Ты прости меня, мать! Я при жизни твоей не сказал
Половины того, что теперь не дождется ответа.
Жизнь не холмик пологий. Не картинами убранный зал.
Жизнь – вершина. Огонь. Праздник мысли и яркого света.
Вот за это за всё – я твой сын! И пока я живу,
Мама, имя твое я несу через жизнь как святыню.
Будут годы идти. Будут яблоки падать в траву.
Будет солнце всходить. Будут реки врываться в пустыню.
Будут плыть корабли в белизну марсианских морей.
Будет жизнь бушевать. Каждым атомом. Жилкою каждой.
А тебя уже нет… ты уже не откроешь дверей…
Люди! Братья мои! Берегите своих матерей!
Настоящая Мать – человеку дается однажды.

(с) Сергей Островой